История храма — памятника России. Храм Сергия Радонежского г. Долгопрудный Московской области.

Хутор Ивановского монастыря 

За предоставленную информацию сердечно благодарим монахиню Тавифу (Исаеву), насельницу Иоанно-Предтеченского монастыря

Из доклада на конференции «История земли Долгопрудненской через историю храмов»

Московский Ивановский монастырь, основанный в начале XVI в, был перестроен и вновь открыт в 1879 году.

Здесь, на Долгопрудненской земле, находилось его подворье – монастырский хутор.

Свой рассказ я начну с конца: посмотрим то, что осталось от прежнего монастырского хутора: Три могилы с табличками на заброшенном кладбище и около 80-ти безымянных могил, старый монастырский дом – вот, пожалуй, и все.

Храм прп. Сергия выстроен заново [1]. Рядом с храмом выросли современные высокие строения фирмы и автосервиса. Но место это, освященное молитвой, дорого для всех нас. Его история занимает важное место в истории Ивановского монастыря и достойна того, чтобы быть сохраненной в нашей памяти.

Вернемся к началу:

Основание хутора и начало монашеской жизни в 1890-х годах

В 1887 году игумения Московского Ивановского монастыря Сергия (Смирнова) просит выделить надел земли для ведения сельского хозяйства. В 1891 году монастырю был передан лесной надел близ деревень Заболотье и Лупиха в Троицкой волости Московской губернии и уезда из дачи Чернецово-Бутаковской [2]. Земля была выделена по указу Его Императорского Величества Московско-Тверским Управлением Государственных Имуществ, в количестве ста семи с половиною (107,5) десятин [3].

В том же году монастырем были выполнены земляные работы: окопан канавой лес, поднята и выровнена проезжая через лес дорога, ведущая на ферму, вычищен и углублен заросший пруд, выкопан колодезь, приготовлена площадь под огород [4].

Строительство храма прп. Сергия

В начале 90-х годов вся Россия готовилась к празднованию 500-летнего юбилея со дня преставления прп. Сергия Радонежского. Событие это торжественно отмечалось в 1892 году. Строительство храма началось как раз в юбилейный год. Поэтому Матушка игумения Сергия, основательница хутора, имела все основания посвятить новый храм своему небесному покровителю.

В журнале «Московские Церковные Ведомости» напечатана статья об освящении хуторского храма.Так в № 30 за 1893 года читаем:

«Освящение храма во имя преподобного Сергия на хуторе Ивановского женского монастыря.

16 июля на хуторе Ивановского женского монастыря в Московском уезде в шести верстах от станции Химки Николаевской ж.д. состоялось торжественное освящение вновь сооруженного храма во имя преподобного Сергия Чудотворца Радонежского. Храм этот построен стараниями игуменьи Ивановского монастыря матери Сергии на пожертвования нескольких лиц, главное из которых пожелало остаться неизвестным.

Храм деревянный, в русском стиле, с звонницей, он обращает внимание в художественном отношении по своему вкусу и изяществу внутренней отделки, особенно хорош иконостас, деревянный с прекрасной резьбой, писанный сестрами Ивановского монастыря, равно как и вся живопись храма.

Освящение, а после него литургию совершал Управляющий Московской митрополией преосвященный Александр, епископ Дмитровский, соборно с архимандритом Троице Сергиевой Лавры известным автором Троицких листков о. Никоном, казначеем Лаврского скита Илларием и священниками Ивановского монастыря о.о. Лебедевым и Рождественским при диаконе Успенского собора Уварове и стройном пении монахинь Ивановского монастыря. В конце литургии преосвященным Александром было сказано слово о значении вновь освящаемого храма». Несколько благодарных слов хочется сказать о ктиторах: это потомственный почетный гражданин Виктор Петрович Дюшен, Любовь Петровна Озерова, в те годы — насельница Ивановской обители, а впоследствии – известная игуменья Новодевичьего монастыря — Леонида. Княгиня Черкасская и Ю. И. Базанова [5].

Всех благодетелей поминали в прежнем монастыре, поминаем их и мы, в нынешнем монастыре. Синодик находится в алтаре. Поначалу хуторская церковь не имела своего священника. Поэтому по указу Московской Духовной Консистории от 16 декабря 1894 года священнику Владимирской церкви села Виноградова о. Никанору Соколову было разрешено в свободные дни служить в монастырском храме [6].

Уклад жизни: сельские работы, школа, службы

О размахе хозяйственной деятельности хутора можно судить по тем строениям, которые описаны в «Ведомости страховых оценок». [7] Помимо церкви, школы и священнического дома были построены три дома для сестер, больница, скотный двор, конюшня, птичник, баня, погреб, около десяти сараев. Кратко о хозяйстве рассказывает старшая монахиня Арсения в своих свидетельских показаниях в 1931 году:

«Ивановский монастырь существует 53 года. Монастырь находится в Москве, а здесь его отделение существует 40 лет. Построен на государственной земле общ. площадью 107 десятин. Монастырь имел до 20 коров и огороды, и многочисленные постройки. Монастырский хутор существовал исключительно на средства Московского Ивановского монастыря…»

Вскоре после возведения храма на хуторе открылась одноклассная церковно-приходская школа для девочек. Попечительницей школы назначалась игумения монастыря. Служащий священник вел занятия по Закону Божию. В школе преподавали две учительницы из сестер монастыря: Русанова Зинаида (в монашестве Анатолия) и Лазаркевич Мария. Надзирательницей значилась монахиня Елисавета Бородина, из дворян (скончалась в 1909 году, ее могила сохранилась на хуторском кладбище).

В архивных документах и журналах Московских Церковных Ведомостей имеются отчеты о работе школы, указы о награждении старшей учительницы, тогда рясофорной монахини Зинаиды Русановой.

В школе обучались крестьянские дети из окрестных деревень, числом до 20-ти человек и 5 девочек-сироток из благотворительного Елисаветинского общества.

Лет 15 назад еще жива была долгожительница г. Долгопрудного Пелагия. Она рассказала, что ее сестра училась в этой монастырской школе, а по праздникам семья их ходила на службы в хуторской храм. Вспоминала, что в монастыре была больница, куда могли обратиться за помощью местные жители. Отзывы ее о сестрах и монастыре в целом – самые добрые.

Священники:

Маленький деревянный хуторской храм может похвалиться своими служителями.

Первые службы, с 1893 по 1895 годы проводил о. Никанор Соколов.

С 1896 по 1901 годы служил 60-летний священник о. Петр Алексеевич Скворцов [8]. К этому времени отец Петр уже 36 лет прослужил в разных приходах Московской губернии и по состоянию здоровья в 1896 году вышел за штат. Родственники помогли ему с матушкой устроиться на жительство в монастырское подворье. В семье о. Петра родилось 15 детей. Один из его младших сыновей, о. Алексий, прослуживший в нашем монастыре 30 лет, пострадал за веру; в 1938 г. был расстрелян в Бутово и ныне прославлен в соборе новомучеников.

Совсем недолго, 1901 по 1904 годы, в храме прослужил молодой священник о. Павел Лебедев [9] из Коломенского уезда. Его имя упоминается в отчете по школе. В 1901 году он награжден набедренником. Известно, что в его семье не было детей.

Пока не нашлись сведения о том, кто проводил службы с 1904 по 1907 годы. Вероятно, все-таки продолжал служить почти потерявший зрение отец Петр Скворцов. В эти годы в журналах МЦВ есть упоминание о выдаче ему пособий на лечение.

Дольше всех, 15 лет, (1907 — 1922) здесь служил будущий священномученик Владимир Алексеевич Смирнов, приходившийся зятем о. Петру Скворцову. Почти ослепший престарелый священник о. Петр жил в семье своей дочери Александры Петровны Смирновой и зятя до самой смерти в 1914 г. и, вероятно, похоронен на хуторском кладбище. Протиерей Владимир Смирнов был расстрелян на Бутовском полигоне 10 декабря 1937 г.

Последним священником храма, служившим с 1923 по 1935 годы, стал афонский монах, подвижник, хорошо известный всем здесь присутствующим, схиархимандрит Иларион (Удодов) [10].

Отец Иларион – замечательная личность, украшение нашей земли. Все, кто знал и вспоминал о нем, непременно подчеркивали его простоту и доброту. Еще живы люди, которые его видели, молились вместе с ним; их рассказы – ценнейшее свидетельство.

Из воспоминаний очевидцев вырисовывается образ о. Илариона как верного служителя Божия, старца, наделенного от Господа благодатными дарами, великого труженика, излучающего любовь.

Удивительно! Как во времена богоборчества батюшке удавалось сохранять мир со всеми окружающими людьми, в том числе и с враждующими на церковь? Батюшка никого не осуждал, он жил в другом измерении, как мы поем в стихирах: «Премирно пожил», – все это есть признаки святости. Теперь стало известно, что в годы войны о. Иларион хранил величайшую святыню Русской Церкви – главу преподобного Сергия Редонежского.

Как протекала жизнь на хуторе после революции.

Ивановский монастырь в Москве был закрыт в 1918 г. Юридически хутор стал существовать самостоятельно, но в действительности связь с монастырем продолжалась, поскольку это единый организм. Сестры монастыря организовали Товарищество (рабочую артель). В мастерских шили обмундирование для красноармейцев, стегали одеяла на заказ. Из сестер хутора была организована Ивановская Трудовая Община.

Кратко и достоверно рассказ о жизни хутора мы услышим в показаниях монахини Анатолии (Зинаиды Алексеевны Русановой), фактически исполнявшей обязанности настоятельницы:

«Хутор занимался сельским хозяйством… Монастырь, как таковой распался, но группа монахинь (послушниц) осталась при нем. Хозяйство национализировано (в 1929 г). Хутор субсидировался Ивановским монастырем до 1918 года. Теперь хутор имеет самостоятельный хозяйственный счет. Платит за себя налоги … Последняя ставка налога была уплачена 6000 рублей… Теперешнее положение, созданное экономическими условиями, сломало монастырский устав, и он как таковой не существует, но группа проживает, питаясь случайным заработком своих рук по окрестным деревням и часть в Москве…» [11].

Отношения с местным населением

В архиве Московской области и в ГАРФе находятся документы, по которым можно проследить динамику отношений с крестьянами окрестных деревень.

После революции одним из пунктов во взаимоотношениях Церкви и государства стало обязательное регистрирование христианских общин во властных структурах. Четкое описание прав и обязанностей сторон было зафиксировано в соответствующих договорах. Типовой текст такого договора впервые был создан уже в 1918 г. и с небольшими изменениями тиражировался вплоть до конца 1920-х годов [12]. Согласно правилам договор должен был перезаключаться ежегодно.

«Дело о перерегистрации» включало:
— Договор о перерегистрации православной христианской общины».
— Протоколы собрания членов общины
— Опись церковного имущества
— Список членов «исполнительного органа»
— Список церковнослужителей и некоторые другие документы.

Приходская церковь в советское время не могла существовать без регистрации в советских органах.

В 1919 году 5 мая [13] хуторская церковь была передана группе верующих, и заключен договор «гражданами деревни Лихачева и Заболотье с Коммунистическим Волостным Советом Крестьянских и Рабочих Депутатов». Было образовано «Сергиевское православное религиозное общество при Сергиевской церкви».

В Архиве Московской области (ЦГАМО) находятся следующие документы по Сергиевской церкви:

— Заявление о перерегистрации Сергиевского православного религиозного общества при Сергиевском храме от 1925 года.

К заявлению прилагаются необходимые для перерегистрации документы:
— Договор.
— Устав общества.
— Протокол собрания.
— Список учредителей и священнослужителя.
— Список членов Исполнительного Комитета.
— Опись Церковного имущества.

Мы видим здесь подписи сестер монастыря и местных жителей дер. Заболотье:
Председателем Исполнительного Комитета общества на собрании был избран Павликов Димитрий Феодорович, 44 лет. Секретарем – Русанова Зинаида Алексеевна, 53 лет. Почти все документы написаны ее ровным каллиграфическим почерком.

В списке учредителей Сергиевского общества мы встречаем фамилии коренных жителей селения Заболотье: Байковы, Бушуевы, Манновы, Павликовы, Пономаревы, Спиридоновы, Кудряшевы. Из Новоархангельского – Цырулевы, мать и дочь. Всем им – низкий поклон.

Доброе слово хочется сказать об семействе Цырулевых. Глава семьи, Димитрий Иванович, с 1929 года стал старостой Успенской церкви в Архангельском-Тюрикове. Чем мог, он и его семья помогали Ивановским сестрам. Весной 1930 года у него хранилось монастырское имущество. А его жена и дочь снабжали продуктами монахинь. Димитрий Иванович бесстрашно защищал свой храм, собирал подписи, выступал на собраниях. Еще раньше, чем наши сестры, 29 октября 1930 года он был арестован. Осужден на 3 года ссылки в Казахстан. После ссылки жил в г. Ельце. По-видимому, там и умер. В семействе у него остались жена Агриппина Иосифовна, и дочь, Александра, инвалид II групп [14].

Арест сестер. Следственное дело 1931 г.

В начале 30-х по всей стране прокатилась волна арестов. И следственное хуторское дело 1931 года – лишь маленькая капля в этом бурном потоке.

Поводом к аресту монахинь послужил срыв компании по коллективизации в 1930 году. В апреле 1931 года состоялось заседание сельсовета, на котором в этой неудаче обвинили монахинь, и решением собрания было: просить ОГПУ о выселении «манашек» с территории колхоза и возбуждении «на их» дела.

В следственном деле сохранились протоколы этих собраний, и мы видим, что подписали протокол некоторые из бывших учредителей Сергиевского общества.

Протокол № 13 [15]

Заседания президиума совместно актива из Ново-Архангельского с/с в присутствии бедноты и колхозников

Слушали: О жизни и поведении «Манашак» в Ивановском хуторе в количестве 43 человек.

Высказались 10 человек.

Постановили:

Учитывая жизнь до революции, которая занимались «эксплотацией» наемного труда на своем огороде до 65 человек, занимались скупкой земли у крестьян окружающих деревень. Занимались издевательством над крестьянами д. Заболотья, Лихачево, Коровино. Били палками, «тровили» собаками того, кто посмеет вступить «нагой на ихнею землю» или кто пойдет в ихний лес за грибами, которого имели 85 га. Занимались торговлей-продажей крестьянам лесу под грибы и т.д.

После революции до настоящего времени (занимались) все время агитацией среди крестьян, «за пугиванием» скоро восстановится старая власть, тогда плохо будет, кто отобрал землю и лес у нас, «благодаря чего» крестьяне отказались брать землю монашек. 1927-28 г. имели до 60 коров. Торговали молоком и молочными изделиями. В момент сплошной коллективизации монашки ходили по дворам, агитировали бедноту и крестьян, чтобы выписались из колхоза и не жили в кулацких домах. Главным образом их руководитель является Русанова Зинаида, через которую они держат связь со всеми религиозными кругами, а также синодом, откуда они получают деньги для своей агитационной работы.

Принимая во внимание в Ново-Архангельском сплошную коллективизацию, которую монашки стараются сорвать, просить орган ОГПУ о изоляции 43-х «манашак».

Выписка из протокола Правления колхоза им. Рай. О.Г.П.У.

Коммунистическом районе Ново-Арх. с/с [16]

1) О укреплении организации колхоза

2) распределении бригадных работ

Слушали: Председателя Колхоза Им.ОГПУ Скрябина

Постановили:

Принимая во внимание «чрезвычайная обострения классового врага» в борьбе против коллективизации, причем в районе нашего колхоза имеется «до сех пор» Ивановский монастырь, объединяющихся 43 «яро.. монашек», которая «состиматически» идут и ведут Конт-революционную работу среди населения и имели успех – срыва коллективизации 1930 года. Теперь же в деревне Заболотье имеется в своем составе 85 % коллективизации населения также под угрозой развала колхоза, благодаря «влияния манашек». Просим административные органы о выселении монашек с территории колхоза и возбуждения «против их дела» как участниц в работе по срыву коллективизации в деревне Заболотье 1929 и 1930 годов….»

Нам сейчас невозможно понять, как могли за несколько лет в корне измениться личностные ценности людей, с детства воспитанных в таинствах Православной Церкви. Какие силы заставили их отвергнуть самое святое в жизни, забыть о вечности?… Поминаем их словами Спасителя нашего, воскликнувшего во время Своих страданий на Голгофе: «Отче, отпусти им! Не ведят бо, что творят.» [17]

В ночь с 20 на 21 мая 1931 года была арестована большая часть насельниц хутора, 31 человек (всего на хуторе к тому времени проживало 43 человека).

В ходе следствия допрошены 20 свидетелей. Из них:
1 – священник из с. Неклюдово.
1 – старшая монахиня Артемия (Шестакова Анна Григорьевна, 71 л.)
1 – бывшая сестра монастыря Сорокина Александра Федоровна.
17 – местные жители селений: Заболотье, Ново-Архангельское, Коровино, Лихачево. 13 мужчин и 4 женщины.

Свидетельские показания давали в основном люди нового поколения, в возрасте от 18 до 30 лет. Самому старшему — 49 лет.

1. Какую информацию мы можем извлечь из показаний свидетелей:

— Узнаем некоторые объективные подробности из жизни монастыря.
— Но, гораздо сильнее звучит мотив личной обиды:

Так, в показаниях 4-х коренных жителей, с детства знавших монастырские порядки, записано, что монастырские земли и лес охраняли сторожа с собаками и даже, если кто «убежит от погони», то урядник придет на дом, и накажет.

— Показания совсем молодых рабочих отличаются презрительностью. Для них монашки – чужеродный элемент, предмет насмешки.

«… монашек знаю, как попрошаек. Они и до революции ходили по деревням, а после того, как у них конфисковали земли, леса и часть монастырских построек, монашки стали ходить по домам и хныкать о том, что им сов. власть …не дает покою…»

В показаниях молодой работницы Лианозовского кирпичного завода записано: «монашка Русанова Зинаида с выводком монахинь….» [18]

— В показаниях более старших жителей с. Заболотья слышатся нотки сочувствия, цитируются слова из евангелия и молитв.

«Когда в сентябре м-це 1930 г. они были обложены (налогом) по хлебозаготовке… то они пришли в д. Заболотье. Сама Русанова, Лупнова, Нестерова и Иванова, ходили по дворам плакали, говорили: «Православные христиане, не дайте погибнуть вере христианской!» [19]

2. Обвинения против монахинь:

— Главное обвинение прозвучало в протоколе собрания: срыв коллективизации 1930 г. и угроза срыва в 1931 г.
— Традиционно монахини обвиняются в антисоветской деятельности.
— Дополнительно им вменяется в вину «запугивание крестьян Страшным Судом».
— Распространение слухов о войне и т.п.

Некоторые свидетели пытаются пересказать проповеди монахинь. Неумело, с ошибками рассказывают факты из жития святых, о мц. Варваре, убиенных Иродом младенцев. Пересказывают слова монахинь о наступлении последних времен, пришествии Антихриста и Страшном суде. Видно, что проповедь затронула их сердца. Отрадно сознавать, что, не смотря на обвинительную форму протокола, у значительной части колхозников проявляются добрые чувства к обвиняемым монахиням.

В показаниях одного колхозника (не местного жителя) есть упоминание тех семейств, которые открыто сочувствуют и поддерживают монахинь: «Монашки всячески путем подворного обхода крестьян настраивают против мероприятий сов. власти на селе. Пользуясь услугами домов членов церковного совета … Заболотье гр.гр. Бушуева Александра и Байкова Ивана В. А также из Ново-Архангельского Цырулева Д.И. (сам хозяин сослан орг. ОГПУ).»

Он также упоминает Бирюкова – бедняка. (В 1935 г. Михаил Алексеевич Бирюков подписал заявление в Мытищинский РИК с просьбой вывести имущество храма. Он, по-видимому, был одним из старших членов Сергиевской общины).

В показаниях обвиняемых тоже говорится о добром отношении к ним местных жителей: «Крестьяне нам сочувствовали, давали работу, за что и платили деньги или продуктами». [20]

«Беднячки Акулина Лукинишна Пономарева и Наталья Павликова» жертвовали муку, картофель, яйца, молоко». [21]

В конце июня следствие закончилось. Ивановские сестры открыто исповедали веру во Христа и подтвердили верность монашеским обетам.

Общий настрой выразила монахиня Анатолия (Зинаида Русанова):

«Вера, как таковая, созданная в человеческой душе, не может поколебаться среди тех, кто убежденно и глубоко верит, не считаясь с экономическими условиями жизни». [22]

Все арестованные 31 человек были осуждены по ст. 58 пп. 10 и 11 УК РСФСР. Получили срок 3 и 5 лет ИТЛ. 5-летний срок был заменен высылкой в Казахстан.

Храм прп. Сергия еще действовал до 1935 года. Отец Иларион жил внутри колокольни храма, служил еще 4 года.

Обратим внимание на то, что про о. Илариона никто не сказал ни одного обвинительного слова! О чем это говорит? Значит, Батюшку защищали и ценили, его любили и сестры, и колхозники. Правда, косвенное упоминание о нем содержится в показаниях учительницы, мон. Марии Лазаркевич. С ее слов записано, что проповеди в храме не произносятся, а читаются по книге, т.к. «священник с сельским образованием».

В 1935 г. помещение храма понадобилось Дирижаблестрою. Храм был закрыт, имущество передано в церковь Владимирской иконы Божией Матери с. Виноградово. (фото 18) И там устроен придел в честь прп. Сергия. По милости Божией этот придел сохранился до наших дней. Вернувшиеся из заключения и ссылки Ивановские сестры приезжали к своему духовному отцу, молились перед дорогими сердцу иконами. Монахиня Евфросиния Лупнова и ин. Ирина Андреева – работали в храме. Похоронены они на Старо-Марковском кладбище.

Казалось бы, история Ивановского монастыря на этом закончилась. Но, законы вечности – иные. Как семя, брошенное в землю, умирая, дает молодые ростки, так и молитвы отца Илариона и последних сестер принесли свои плоды. Спустя десятилетия пришло время возрождения Православия в нашей стране, и именно из прихожан Владимирского храма Господь призвал первых насельниц современного Иоанно-Предтеченского монастыря.

Хуторское кладбище сегодня

Место, где прервалась монастырская жизнь в 1931 году, где находится могила последней игумении и игуменский посох, долгое время находилось в запустении. Неизвестными благочестивыми людьми сохранялись могилы схиигумена Кирилла, духовника схиархимандира Илариона, игумении Епифании (Митюшиной) и монахини Елисаветы Бородиной.

С 1993 года началось восстановление храма прп. Сергия, и заботу о могилах взял на себя его настоятель, о. Александр Москаленко. Когда образовался Иоанно-Предтеченский монастырь, и мы узнали о месте погребения последней игумении, то один-два раза в году мы просили о. Александра послужить панихиду. Приезжала наша Матушка игумения Афанасия (Грошева) с сестрами.

В 2011 году был заключен договор с лесничеством на аренду территории кладбища сроком на 49 лет. Нашлись почитатели этого места, готовые потрудиться во славу Божию. И вот уже 4 года мы восстанавливаем почти сравнявшиеся с землей могильные холмики. В ЦГАМО нашлись списки местных жителей, захороненных здесь:

Жители д.Заболотье:
Бушуев Василий. 5 л. 26.10.19
Бушуев Михаил 2 недели. 26.11.20
Бушуева Софья. Вдова. 10.09.22
Бушуева Анастасия. 8 мес. 22.08.24
Бушуев Федор. 3 мес. 26.09.25
Павликов Тимофей Иванович 27 л. 27.10.19
Павликов Иван 54 г. 19.11.22
Широкова Евдокия Михайловна 2 г. 14.11.19
Широков Михаил Григорьевич 48 л. 4.07.20
Яковлев Никита Яковлевич 37 л. 22.11.19
Кириллов Федор 53 г. 9.12.21.
Шишкова Мария Арсеньевна 36 л. 7.06.21
Послушница Анна Шишкова 75 л. 4.02.24
Кудряшова Евдокия, 45 л. 7.09.21
Кудряшов Сергей, 8 мес. 3.05.25
Спиридонов Алексей 1 г.,2 мес. 1.06.23
Балакирева Наталья, 52 г. 30.04.24
Саулова Екатерина, 25 л. 31.05.24
Саулов Евгений, 1 мес. 8.07.24
Пономарева Анна, 65 л. 9.06.24
Пономарева Анна 62 г. 8.07.25
Пономарева Лидия, 4 мес. 15.08.25
Пономарев Харлампий 38 л. 19.01.26
Пономарев Михаил 3 мес. 25.01.26
Пономарев Павел 5 мес. 8.09.26
Пономарев Никанор Михайлович 61 г. 6.12.26
Кузюшкина Надежда, 1 мес. 28.09.24
Байков (мертворожденный) 4.12.25
Неченуренко Мария, 5 мес. 11.08.25

Жители Ново-Архангельского:
Аникина Мария 5 мес. 16.03.26
Трапезникова Клавдия 5 мес. 22.03.26

Пользуясь случаем, выражаем благодарность Администрации г. Долгопрудного и всем, кто участвовал в работах на кладбище: руководителям и сотрудникам соседней фирмы, настоятелю и работникам храма прп. Сергия, местным жителям. Всем – низкий поклон.

С глубоким почтением и признательностью сообщаю, что большая часть архивных сведений найдена жительницей г. Долгопрудного, родственницей клирика нашего монастыря — Натальей Николаевной Рождественской.

Уважаемые исследователи!

В одной из папок в монастыре несколько лет лежала записка, на которую мы не обратили внимания.

В 1926 г. 1 сентября Председателю церковного совета церкви Ивановского монастыря (речь идет о хуторской церкви прп. Сергия) поступила служебная записка за № 5881 (почт. отд. Хлебниково, Моск. губ.) следующего содержания:

«Коммунистический Волисполком просит вас допустить к съемке фото-кино в пределах вашей церкви, а также по необходимости им не препятствовать нескольких ударов в колокол во время производства съемок.

Зам. Председателя: Жаров

Секретарь: Кошкин» [23]

А сейчас, при подготовке к докладу, прочитали ее, и появилась надежда увидеть, как выглядел храм прп. Сергия в 1926 году.

Если кто-то из вас знает, где можно искать, пожалуйста, помогите!

[1] Нижняя часть храма отреставрирована, верхняя – достроена.

[2] ГБУ ЦГА Москвы. Ф. 1179. Оп. 1. Д. 45. Л. 7

[3] Там же. Ф. 1179. Оп. 1. Д. 20. Л. 19-19об.

[4] Там же. Ф. 1179. Оп. 1. Д. 20. Л. 27-27об.

[5] ГБУ ЦГА Москвы. Ф. 1179. Оп. 1. Д. 45. Л. 42 и Ф. 1179. Оп. 1. Д. 214. Л.2.

[6] ГБУ ЦГА Москвы. Ф. 1179. Оп. 1. Д. 45. Л. 12об.

[7] РГИА. Ф. 799. Оп. 33. Д. 931. Л. 32.

[8] Священник Петр Алексеевич Рождественский (1836 – 1914).

[9] Священник Павел Иванович Лебедев (1869 – после 1922). Родился в Москве в семье псаломщика. Закончил МДС в 1890 г. Служил в Успенской церкви с. Мячково Коломенского уезда. С 1904 по 1914 служил в Троицкой церкви на Сходне. С 1914 по 1919 – в Спасской церкви на Ордынке. С 1919 по 1922 – в Тихвинской церкви в Крестовой слободе. С 1922 – в Троицкой церкви на Пятницком кладбище. (ГБУ ЦГА г. Москвы. Ф. 2303. Оп. 1. Д. 227.).

[10] В миру Иоаким Хрисанфович Удодов (1862–1951).

[11] ГАРФ. Ф. 10035. Д. П-75430. Л. 196-196об.

[12] цит. по кн. «За Христа претерпевшие». Т. 1. С. 41.

[13] В черновиках 5-е число исправлено на 4-е.

[14] Из доклада Дмитрия Орлова в сб. материалов конференции: «Новомученики и исповедники Северо-Восточного округа г. Москвы. М. 2016. С. 54-56.

[15] Следственное дело 1931 года. ГАРФ. Ф. 10035. Д. П-75430. Л. 6-6об.

[16] ГАРФ. Ф. 10035. Д. П-75430. Л. 7-7об.

[17] Лк. 23, 34.

[18] Следственное дело 1931 г. ГАРФ. Ф. 10035. Оп. 1. П.-75430. Л. 174.

[19] Там же. Л. 176 об.

[20] Там же. Л. 250.

[21] Там же. Л. 242 об.

[22] Там же. Л. 196 об.

[23] Этот документ находится в архиве Иоанно-Предтеченского монастыря. Передан из храма Владимирской иконы Божией Матери в Виноградове в 2007 г.

(3769)